Дарвин




Тифлинг
Паладин Миликкии

Вотердип. Тусклая свеча колышется в окне хижины в торговом квартале, из хижины доносятся нечеловеческие вопли и рык. Яркие вспышки регулярно сверкают, освещая улицу всполохами пламени. Казалось бы, нужно звать стражников, а то и героев. Но нет, улица пуста, никто не бежит прочь от жуткого места, никто не рвётся в спасатели. Нет-нет, это не чёрствость горожан, просто все соседи знают, что со дня на день у четы Бахати должен был появиться ребёнок. А Бахати были демонами.
Они пришли в город около тридцати лет назад, открыли скромную лавку по продаже и изготовлению керамики и постарались влиться в разношёрстное население большого города. И город их принял. У Бахати не было секретов, они честно и открыто рассказывали о своём прошлом, о том как они жили в Малхоранде, далеко за пустыней Анаурох, на юге от Теи, с его легионами нежити. Но даже самые амбициозные маги, вроде архилича Састама, всё-таки не рискуют связываться с богами, которые, в своих физических воплощениях, уже тысячелетиями правят в Малхоранде. Не было у Бахати ни "страшных тайн", из-за которых им пришлось покинуть свой дом, не было и "великой миссии". Они просто решили повидать мир и, после длительных путешествий в "зелёных землях" решили остаться здесь, так как, посчитали Бахати, дома они, теперь, будут слишком чужды.
Не раз, в разговорах с соседями и покупателями, когда речь заходила об их происхождении, Бахати терпеливо объясняли, что в настолько далекие места, как их родина, проклятие Асмодея просто не дотянулось и, не смотря на то, что внешне они похожи на тех, кого здесь называют "тифлинги", их отличия от людей вызваны не кровью Асмодея, а наследием древних богов Малхоранда. Впрочем, Вотердип был достаточно космополитичным городом... в большинстве случаев...
***
Горожане взолнованно переговаривались.
- Жуткий пожар!
- Но они же демоны! У них сопротивляемость! Они должны были выжить!
- Сложно выжить с кинжалом в сердце, не смотря на всю сопротивляемость...
- Какой кинжал?
- О "клинках очищения", слышал?
- Фанатики, с лозунгами "Вотердип для людей!"?
- Да, они самые. Лорды, конечно, говорят, что с этой группой давно покончено, но вот говорят они так каждые несколько лет, после очередного похожего "инцидента". То семейство дварфов находят в собственном подвале, объясняя "случайным" падением тяжёлого камня на крышку подвала. То двоих полу-орков вытаскивают из переулка, заявляя "подрались, да поубивали друг друга", а то что раны представляют собой аккуратные проколы, которые довольно сложно нанести огромным топором - замалчивается... В общем, хорошо, что моя человеческая натура сомнению никем не подвергается!
- А бабушку твою разве звали не Эльс...
- Заткнись, дурак!
Бригадир пожарной команды вывалился из горящего здания. В руках у массивного рогатого тифлинга виднелся какой-то свёрток. И этот свёрток кричал! Здание позади охнуло, вспыхнуло и обрушилось, погребая под собой то, что когда-то было семейным магазином керамики.
- Да пребудет с вами пламя. - буркнул тифлинг, оглянувшись. Он повернулся к притихшему свёртку.
- А ты, парень, выжил, конечно, но... - он провёл взглядом по сгрудившимся на безопасном расстоянии горожанам, не спешащим на помощь, вздохнул, махнул рукой и зашагал прочь.
- Куда теперь мальца?
- В храм, наверное. Жрецы охотно заботятся о покинутых детях. Большинство таких детей, потом остаются при храме.
- Большинство...
- Ну да...
Две пары глаз скептически провожали глазами удаляющийся свёрток, из которого свешивался длинный раздвоенный хвост, а в дымное небо сверкали маленькие глазки с узкими, кошачьими, зрачками.
***
В доках было людно. Впрочем, как и всегда. В переулке стояли несколько тёмных личностей. То что личности были "тёмными" сомнению не подвергалось, так как они были в неприметных плащах с капюшонами, переговаривались в полголоса и то и дело оглядывались по сторонам. Двое, огромная туша и юркая фигурка, позади которой плащ оттопыривался, явно символизируя хвост, о чём-то яростно спорили.
- Обижаешь, Грыга! Когда Дарвин тебя обманывал?! Мои документы всегда высшего качества!
- Всегда Дарвин меня обманывать! Ты давать мне бумага-пропуск для начальника порта. Он сказать - "фуфло" и смеяться мне в лицо! Я бить ему в рыло, но он звать стражу и они меня бить!
- Ну... Накладка вышла. Печать поменялась с тех пор. Но деньги я тебе же вернул?
- Да, вернуть. Это хорошо. Но мне надо бумага-пропуск! Мне надо плыть!
- Да-да, я понял. Вот, это расписка от капитана "Каракатицы", что он готов взять на свой корабль предъявителя сего, без любой оплаты! А с начальником порта пусть он уже сам договаривается!
- Куда плыть эта "Каракатица"?
- Да куда хочешь! Это... эээ... туристическая яхта! Она выходит в кругосветное плавание по всему Фаэруну! Побывает и в дальних и ближних землях!
Третий, низенький типчик в капюшоне, вступил в разговор.
- И расписка бесплатная?
- Да, конечно! В счёт моего косяка с пропуском.
- "Каракатица", ты сказал... Не внушающее доверия название, тебе не кажется?
- Все вопросы к капитану без фантазии! Я тут вообще не причём!
- А вот я слышал, что так называют свои корабли, в основном, работорговцы...
- А я слышал, что халфлинги появились, потому что их родители занимались сексом сидя на корточках! Что мы, всем глупостям будем верить?
От стены отделилась ещё одна фигура, ранее не принимавшая участия в разговоре. Капюшон упал, обнажая драконью морду, с холодными глазами, смотрящими прямо в душу.
- Слушай сюда, демонёнок.
- Дарвин! - пискнула фигурка с хвостом, отшатываясь.
- Если у моих друзей ещё раз, по твоей вине, возникнут проблемы, ты об этом сильно пожалеешь.
- Никаких проблем, господин Нориксиус! Чтож я, не понимаю когда серьёзные люди меня о чём-то просят?! Всё будет чисто и красиво!
Трое "тёмных личностей" покинули переулок, а молодой тифлинг облегчённо выдохнул и ринулся прочь.
- Ну, спасибо этому дому, пойдём к другому, - бормотал он себе под нос, выуживая из канализационного люка свёрток со своими пожитками. - Вотердип, конечно, родина, но, признаться, дерьмовый городок! Конечно, возможностей тут много, но я думаю во Вратах Балдура тоже не меньше. Репутация не всегда работает в плюс, так что надо менять обстановку! Причём срочно, пока "Каракатица" не отплыла!
Тифлинг выудил мешочек из грубой кожи и взвесил его на руке.
- Нет, ну явно же этот тяжелее! Как Грыга не заметил, что тот мешочек, что я ему отдал весит гораздо меньше?! Ещё же умный он, типа, достал монеты из мешочка, на свет посмотрел, на зуб попробовал... Да моё произведение такими примитивными методами давно не распознать, а уж с его мозгами, тем более! Отличная схема была! Находишь идиота, которому нужно "срочно уехать", берёшь у него деньги, делаешь откровенную "липу", возвращаешь фальшивые деньги "недовольному клиенту"! Всё! И это намного легче и быстрее, чем кропотливо сидеть неделями, подделывать пропуска, которые потом не подходят, потому что за эту неделю поменялся долбанный канцелярист, притащивший с собой новую личную печать. Тьфу!
Тифлинг достал ещё один, более увесистый мешочек.
- Чёртова ящерица! Откуда эти "понаехавшие" знают Нориксиуса?! А ведь так всё отлично складывалось! Капитан "Каракатицы" выдал мне аванс за двоих новых рабов, которые ещё и сами придут на его корабль. И у меня деньги, и у "Каракатицы" рабы, да и эти двое мне перестают мешаться! Красота! Но нет, они притащили на встречу Нориксиуса! Но назад откручивать уже поздно. Хрен с ним. Выкрутимся!
***
Торговый тракт был неплох. Сотни и тысячи повозок за десятки лет выровняли его до идеального состояния. Но если свернуть с тракта в сторону леса Ардип, дорога становится весьма ухабистой, что очень мешает, если ехать в повозке. Особенно это неприятно, если ехать в закрытом багажном сундуке, связанным, и с кляпом во рту.
Повозка остановилась, молодой тифлинг, в очередной раз, ударился о стенку сундука. Снаружи послышались шаги, шипящий приказ и Дарвин почувствовал как его, вместе с сундуком поднимают и потом грубо бросают вниз. Сундук открылся, яркий свет ослепил тифлинга, а мощные руки рывком выдернули его из его временного обиталища. Подслеповато щурясь тифлинг повертел головой. Вокруг было красиво. Ветер шумел в кронах деревьев, пели птицы, аромат цветущего леса заполнял лёгкие Дарвина. Одна деталь выбивалась из царящей идиллии - верёвка с петлёй на суку ближайшего дерева.
- Дарвин. - в поле зрения тифлинга появилась ещё одна из неприятных деталей, драконья морда Нориксиуса - Я запомнил.
- Мф мфоимо. - великодушно разрешил Дарвин, с заткнутым ртом.
Говорить было, в общем-то не о чем. Ситуация была предельно понятна. Она была понятна и Нориксиусу с его громилами, которым пришлось отвалить кругленькую сумму капитану "Каракатицы" за его "новых рабов". Она была понятна и Дарвину, которого выдернули из постели, в одной из таверн торгового тракта, где он планировал последний раз выспаться. Она была понятна даже дятлу, который, на минуту перестал стучать по дереву и скосил глаз вниз, на подъехавшую телегу. Дарвина потащили к петле, Нориксиус полез обратно в карету, а дятел возобновил свой обед. Тифлинг тщетно пытался вырваться, но громилы Нориксиуса знали своё дело. Дарвину на шею накинули петлю и двумя рывками подняли над землёй. Свет померк в глазах демона.
Во тьме Дарвин падал и падал, это было вечное падение, бесконечное падение и Дарвин не знал что ждёт его там, внизу. Он никогда не интересовался верованиями своих родителей, даже вскользь. О том же, что будет с ним самим после смерти, он не задумывался никогда в силу возраста. Но память предков брала своё, и во тьме начали проявляться тени. Голова орла, голова коровы, голова кошки, голова крокодила, голова змеи, голова шакала. Последняя мелькала всё чаще и чаще, и её осклабленная пасть всё больше и больше пугала Дарвина. И вот, челюсти клацнули рядом с ухом один раз, другой, третий. Падение замедлялось, и далеко-далеко внизу он смог различить огромную пасть шакала, ощерившуюся в ухмылке. И Дарвин приближался к этой пасти, понимая, на уровне инстинктов, что попасть в эту пасть - страшнее, чем смерть, тем более, что её он уже испытал. Эта пасть - страшнее, чем всё, что может быть в этом и всех окрестных мира.
Но, когда до пасти оставались считанные секунды, во тьме, вдруг раздался мелодичный смех и среди голов, витающих вокруг, вдруг появилась яркая, испускающая свет, голова единорога.
- Ой-ой, ребятки. - хихикнул девичий голос - Этот уже не ваш. Слишком далеко от вас, слишком мало знаний о вас, слишком молод, чтобы думать о смерти.
Головы завертелись с усиленной силой, но свет из рога единорога светил настолько ярко, что начал затмевать силуэты голов. Пропала голова орла, коровы, кошки, крокодила, змеи. Пасть шакала внизу начала тускнеть и бледнеть, пока наконец Дарвин не оказался в одиночестве, посреди огромного ничто, заполненного светом единорога.
- Демон у меня на службе, хи-хи. Это будет забавно. - пропел голос и...
Дарвин закашлялся, и открыл глаза. Над ним нависало широкое, улыбающееся лицо дварфийской женщины.
- О, ты смотри-ка, всё-таки живой! А то я иду, смотрю, висишь. Ну, думаю, похоронить надо. Сняла тебя, а потом чувствую "тук", "тук", вроде как сердце бьётся. Ну так я тебе искусственное дыхание, непрямой массаж сердца и вот!
Тифлинг потрогал шею, на которой жёгся красный след от верёвки и покачал головой.
- Спасибо. Так говоришь, сердце билось?
- Ну да! Хотя, когда висел - не билось! Уж это я могу понять! Вот уж не знаю вашей, демонской, физиологии, но... Ой, это что!
Ладонь, которой Дарвин потирал шрам на шее, вдруг засветилась мягким зелёным светом, но через секунду свет померк, а на шее не осталось ни следа от верёвки.
- Здорово, здорово! - захлопала в ладоши дварфийка - Так ты маг?!
- Раньше не был. - Дарвин задумчиво смотрел на свою ладонь.
- Я слышала о таком! У тех, кто пережил близость к смерти, открываются разные способности!
- Возможно.
Дарвин встал на ноги, дварфийка, рядом, тоже поднялась с земли.
- И как звать мою спасительницу?
- Мориста! Мориста Малкин!
- Я Дарвин. И куда же ты идёшь, Мориста?
- В Гантлгрим! Там у короля Бруенора есть какой-то грандиозный план по восстановлению величия дварфов Гантлгрима! И я готова всецело помочь ему в этом!
- Забавно. Если бы я сказал, что у некоего короля-демона есть план по "восстановлению величия", тут же образовалась бы армия противников, состоящая из паладинов и прочих "светлых". А у вас - дварфов, людей, эльфов - это в порядке вещей.
- Всё-таки у нас величие не заключается в количестве порабощённых душ, не так ли?
- Хорошо, убедила.
- А ты теперь куда? Я, всё-таки, спасла тебе жизнь и хочу хоть как-то в ней поучавствовать!
- Хмм... Скажем так, сейчас у меня нет особенной цели.
- Присоединяйся!
- Как тебе сказать... Я, немножко, не дварф.
- Ну и что! Цель-то благая! А ты говоришь, что у тебя сейчас нет цели!
И тут тифлинг, неожиданно для себя, понял, что этот довод для него звучит сейчас вполне убедительно. Он потряс головой.
- Да, ты права, пожалуй. Но, всё-таки я не пойду сейчас с тобой. Мне надо подумать. После смерти, знаешь ли, очень тянет на размышления. Но я приду, обязательно! Может через неделю, может через месяц, но постараюсь найти тебя в этом... как ты говоришь?
- Гантлгрим! Великий город, под правлением короля Бруенора! У любого спроси! Все знают!
- Спрошу. До свиданья, Мориста. Спасибо тебе ещё раз.
***
Если бы Дарвин знал, что именно на пути к Мористе он будет захвачен тёмными эльфами, то возможно... Хотя, нет. Теперь что-то изнутри тянуло его вперёд, на благие дела и это желание всё больше и больше укоренялось в его душе. И это его пугало.

Последний бой в Подземье дал понять Дарвину, что он не выполнил своё предназначение там, внизу, а значит рискует потерять свою новую жизнь. Но возвращаться сейчас, прямо отсюда, было бы просто самоубийством, и хотя, возможно, эта "жертва", устроила бы ту, которой он теперь служил, тифлинг решил опробовать другой вариант.
Недолго отдохнув в замке Ричарда, он выяснил у местных крестяьн о местонахождении священной рощи и уверенно скрылся под сенью вековечных деревьев. Что происходило там - не известно. Говорят, тифлинга потом видели то в одном, то в другом святилище Милликки, где он заходил к тамошним клерикам, о чём-то долго разговаривал, и отправлялся дальше. Потом он перестал появляться и там, исчезнув из поля зрения общественности.
***
Дарвин стоял перед древней дверью из зелёного камня, утопленную в грязную мраморную стену, которая исчезала среди камней окрестной пещеры. В руках он держал рукоять меча, без клинка, и она тихо пульсировала, когда её направляли в сторону двери.
Дарвин налёг плечом на дверь и та, нехотя, поддалась, открываясь внутрь старого, давно нехоженного, коридор. Дарвин зажёг факел и осмотрелся. Это была небольшая комнатка, справа была небольшая скульптурная композиция, изображающая какую-то чародейку, в окружении слуг и почитателей, а справа на стене была выбита панорама изображающая древние летающие города павшей империи Нетерил. Старая лестница вела вниз, к календарному камню империи Нетерил, и ещё дальше, вниз. Рукоять меча в руке Дарвина пульсировала, и он храбро зашагал в тёмные глубины.
Лестница привела в небольшую комнату, с мраморным алтарём посредине, и с барельефами на стенах, однако последние были повреждены до неразборчивости, да и альтарь тоже выглядел так, как будто на нём плясали сотни голодных гоблинов. Следы разорения были свежими, но вот следов сделавших это не было в толстом слое пыли, покрывавшем пол. Дарвин поводил рукояткой меча вправо-влево и уверенно зашагал в дверь находящуюся на противополжной стороне комнаты.
Здесь было четыре саркофага и, вновь сверившись с пульсирующими ощущениями, Дарвин зашагал к дальнему правому саркофагу. Рукоятка пульсировала все сильнее, теперь даже слегка светясь. Но когда тифлинг уже было собрался открыть крышку саркофага, что-то остановило его руку. Он осторожно отвёл её и внимательно осмотрел пол, рядом с саркофагом, нажал какую-то плиту, и, навалившись, отодвинул её в сторону, вместе с саркофагом, открывая люк, ведущий вниз.
Спрыгнув вниз, Дарвин почувствовал могильный холод, а от ещё одного, богато-украшенного, саркофага отделилась тёмная тень и поплыла в его сторону. Из кармана тифлинга появилось небольшое серебрянное зеркальце, он пробормотал что-то и серебристо-зелёное сияние вырвалось из него, окутывая тифлинга плотным коконом. Тень завыла, пытаясь прорваться сквозь защиту, а Дарвин, продолжай молиться, зашагал к саркофагу, ведомый пульсирующей рукоятью меча, из которой начал вырисовываться бледный клинок, состоящий из света. Сдвинув крышку саркофага, не обращая внимания на воющую тень за плечом, Дарвин запустил руку в саркофаг, и вытащил оттуда небольшой жёлтый драгоценный камень, который идеально ложился в отверстие на рукояти от меча. Тень взвыла ещё раз, и сверху, просачиваясь сквозь камень, ринулись ещё четыре чёрных тени. Тифлинг крутанул в руках меч, клинок которого теперь сиял ярким белым светом и истинно по-дьявольски ухмыльнулся, прерывая молитву. Тихий, мелодичный шёпот послышался под сводами могилы.
- Я принесу тебе покой, Брисис.
Защитный купол замерцал и исчез, и началась бойня... Тени шарахались от света, излучаемого мечом, а меч резал их как масло, отсекая теневые отростки, которыми они старались достать крутящегося тифлинга. Не больше минуты понадобилось Дарвину, чтобы уничтожить всех теневых хранителей этого места. Благо для этого меча, похоже не было разницы колоть им, или рубить.
- Ну чтож, а теперь давай познакомимся. - раздался тот же мелодичный голос, когда всё было закончено.
Дарвин не стал глупо вертеть головой, всё же не зря он несколько недель ходил по храмам Милликии и советовался с тамошними настоятелями.
- Я Дарвин, служитель Девы Лесов, и я готов нести её свет в самые тёмные уголки мира.
- Вестник Рассвета признаёт тебя, Дарвин.
Тишина накрыла могилу, так как говорящие перешли на мысленное общение
- Дева Лесов? Миликки? Интересно, ей я ещё не служил.
- Именно она отправила меня сюда.
- Знаю, знаю. Ты же таскал меня с собой всё это время! Без управляющего кристалла! У вашей группы вообще проблема какая-то с кристаллами, а? Этот взрывоопасный халфлинг с отсутствующим кристаллом в груди, щуплый человечек, всю дорогу бессмысленно протаскавший с собой световые гранаты...
- Бывает.
- Ничего, теперь мы с тобой принесём свет в это мрачное место!
- Принесём.
Дарвин вздохнул, и продолжая слушать истории вестника, выбрался из могилы и зашагал по тёмным коридорам, вспоминая некогда перерисованную карту и пытаясь понять сможет ли он отсюда попасть в Гантлгрим, или лучше сначала выйти на поверхность. Обещание, данное Мористе Малкин всё ещё не было выполнено.

Ричард Рэйрик
Noble Human Fighter

Лорд Грэгор Рэйрик, Хранитель Западных границ Серебряных Земель, Страж Болот, Убийца Троллей, капитан Серебряных рыцарей и многократный победитель турниров Сильверимуна стоял на балконе своей крепости в компании невысокого полуэльфа и хмуро смотрел на происходящее во внутреннем дворе.
- Подними щит!
- Двигайся быстрее!
- Блокируй!
- Бей сильнее!
- Да держись же ты на ногах! – последнюю фразу мастер-оружейник крепости произнес под аккомпанемент грохота и лязга железа, источником которого было рухнувшее наземь тело младшего сына лорда, облаченное в тренировочные доспехи.
Лорд Рэйрик поморщился.
- Вы напрасно мучаете своего сына, милорд, - негромко произнес полуэльф, до этого сосредоточенно настраивающий свою лютню, периодически подергивая струны и прислушиваясь к звучанию. – Даже мне, сведущему в музыке более, чем в военном деле, это ясно с первого взгляда.
- Прекрати звать меня «милорд», Сальдевар! Мы знакомы уже больше 30 лет и многое прошли вместе, так что эти формальности ни чему. Да, к несчастью, боги не наградили его крепким здоровьем, но тренировки сделают свое дело! – голос лорда прозвучал довольно резко, - Все его братья прошли через это и уже снискали славу умелых воинов!
- Не все люди обязаны стать рыцарями, мой друг. В Сильверимуне вы могли бы найти прекрасного учителя магии, я слышал ваш сын делает большие успехи в гуманитарных науках и уже разговаривает на языке Крепкого народа, как чистокровный дварф.
- Ричард не проявляет склонности к магическому Искусству. Несмотря на свои… неудачи, он сам хочет пойти по моим стопам и я… - лорд слегка запнулся, - я клянусь честью, он станет рыцарем! Все эти проходимцы, целители, жрецы, шаманы и прочие шарлатаны… Ты не представляешь сколько золота я им отсыпал! Только никто из них не смог побороть последствия проклятой болотной заразы, которую он перенес в детстве, чтобы сделать его тело хоть капельку крепче! – лорд Рэйрик, итак не славящийся спокойным характером, был не на шутку раздосадован. А полуэльф, напротив, смотрел на него с хитрой улыбкой на лице. Не ожидавший такой реакции лорд резко замолк.
- Мой дорогой друг, я знаю как исполнить желание юноши и сделать из него великого воина!
- Сальдевар, я ценю и уважаю твою всестороннюю осведомленность, но сейчас мне нужны не сказки о волшебных артефактах, дарующих великую силу, а реальное решение! За 5 лет тренировок с лучшими рыцарями Серебряных земель он практически не продвинулся! Даже его сестра и то показывала большие успехи!
- Потому что вы его неправильно тренируете. – хмыкнул полуэльф.
- И как же по твоему его нужно тренировать, бард? – лорд Рэйрик нахмурился.
- Я этого не знаю… - загадочно протянул Сальдевар.
- Ты испытываешь мое терпение! – в это время на тренировочной площадке снова раздался грохот и сдавленный крик. Лорд Рэйрик стиснул зубы, чтобы на разразиться проклятиями.
- …но один Танцующий с клинками, пожалуй, знает. – невозмутимо продолжил бард. Лорд продолжал в недоверием смотреть на него. - Да-да, готов держать пари на мою лютню, что не пройдет и пары лет, как Совеллис Мифриловый Вихрь, сделает из вашего сына настоящего воина! Конечно, он не будет нестись верхом с копьем наперевес, с ног до головы закованный в адамантиновые латы, как вы, но его желание продолжить нести ваш долг по защите этих земель станет реальностью.
- У меня с эльфами Высокого леса отношения не самые лучшие. – с сомнением произнес лорд, хотя по его лицу было видно, что он уже всерьез обдумывает эту идею.
- Ха-ха, у вас просто разные взгляды на то, где и на кого можно охотиться. Однако, вам повезло, ведь у меня там живет несколько друзей и даже родственников, уверен, что я смогу договориться с эльфами принять вашего сына на пару лет, конечно, с вашего позволения, милорд.
- Да, уж кто-кто, а ты сможешь заговорить кого угодно. Давай попробуем!
С тренировочной площадки в очередной раз донесся грохочущий звук.


Сальдевар Среброголосый сдержал свое слово. Спустя несколько недель Ричард оказался в Высоком лесу, далеко к югу от родного дома. Первое время он просто не мог прекратить удивляться, настолько все, что он теперь видел отличалось от его жизни в суровой, сырой и насквозь пропахшей болотными испарениями Утопающей цитадели. Деревня эльфов поражала его воображение, и временами ему казалось, что в тех сказках, которые он читал о Волшебном народе было недостаточно вымысла. Дома эльфов, благодаря магии их друидов, будто бы вырастали на деревьях, соединенные между собой мостиками из ветвей. Фрукты и овощи росли сами по себе, без чьего бы то ни было ухода, и нужно было лишь протянуть руку, чтобы насладиться их чудесным вкусом. Погода всегда была мягкой и почти не менялась в разные времена года, а дикие животные жили бок о бок с эльфами, нисколько не страшась такого соседства. Эльфы были грациозны. Их наряды были изящны. Их язык звучал мелодично. Они были… действительно волшебны.
И тренировки с Совеллисом и другими его учениками настолько же кардинально отличались от тренировок в замке. Боевой стиль Танцующих с клинками действительно напоминал танец, только он был смертельно опасным. Глядя на кружащихся в поединке эльфов он и мечтать не мог когда-либо достичь такого же мастерства, ведь они в обязательном порядке тренируются владеть оружием почти 30 лет, срок практически равный половине взрослой жизни людей. Совеллис же оттачивал свое мастерство более трех сотен лет. Тем не менее, месяцы тренировок давали свои плоды, ведь небольшой рост и хилое телосложение здесь не были критическими факторами, а природная наблюдательность и живой ум помогали Ричарду быстро усваивать уроки. Эльфийские клинки были вдвое легче рыцарского снаряжения, а доспехи из искусно выделанной кожи весили в 5 раз меньше тяжелых кавалерийских лат, так что даже для ослабленного болезнью Ричарда не составляло труда пользоваться ими. Спустя время, он начал замечать, что его тело хоть и не стало крепче или сильнее, зато оно стало быстрее, гибче и гораздо послушнее.
Помимо самих тренировок его обучение, как впрочем всех молодых эльфов в деревне, включало изучение природы, чтение следов, охоты, литературы, фольклора, богословия, магии и многих других вещей, изучить хотя бы одно из которых обычному человеку просто не представлялось возможным в полной мере, так как даже жизни эльфа на это могло не хватить. Все это ему безумно нравилось, в его жизни наконец наступил момент, когда он перестал чувствовать свою никчемность и неспособность и слышать постоянные обвинения и упреки. Но больше всего ему нравилась Иллювинэль. Прекрасная эльфийка, которую он знал как Илли, и которая буквально месяц назад получила свое взрослое имя.


Почти год жизни в Высоком лесу пролетел незаметно, а Ричард все еще ощущал себя героем сказки. Его обучение шло довольно успешно, ведь в отличие от эльфов, которые никогда и никуда не торопятся, и, как ему казалось, витают в облаках, предпочитая наслаждаться каждым моментом, он всю свою неуемную энергию направлял на тренировки. Совеллис даже однажды одобрительно хмыкнул, что считалось очень высокой похвалой среди его учеников. Хоть эльфы и считали его поведение довольно странным, они со временем стали воспринимать его всерьез. Именно поэтому сейчас он находился далеко к югу от поселения, в поисковом отряде в компании десятка эльфов. Почти ни для кого не было секретом, что он напросился с ними из-за Иллювинэль. Его чувства к ней были очевидны, однако сама она не спешила перешагивать границу эльфийского дружелюбия.
Отряд разыскивал двух охотников, пропавших несколько дней назад. Вероятность того, что они заблудились была ничтожно мала, этот лес был их домом. Значит, с ними что-то случилось. Пару часов назад отряд напал на их след и сейчас бесшумно продвигался вперед. Довольно скоро они обнаружили место, где охотники делали привал. Оно было странным, и казалось совсем недавно покинутым. Никаких следов борьбы или нападения, как будто эльфы просто исчезли.
А потом наступила тьма. Мгновенно ослепший, Ричард слышал звуки спущенной тетивы. Трень-трень-трень. В правое плечо что-то сильно толкнуло. Он почувствовал, что доспех пронзила стрела, однако, она вошла в тело всего на пару сантиметров, а значит не помешает ему сражаться. Выхватив клинки он рывком двинулся в сторону выстрелов. Но вот только ноги его не слушались, сделав пару шагов он рухнул на землю. Перед тем, как остатки сознания покинули его он услышал пронзительный голос Иллювинэль, в котором слышалась смесь страха и ярости:
- Илитиири!
«Илитиири… Илитиири…» мозг лихорадочно пытался вспомнить, что означает это слово. Внезапное озарение холодной вспышкой разрезало сознание, окатив ужасом. «Дети Лолс. Дроу. Темные эльфы!» Эта мысль была последней, организм больше не мог сопротивляться яду, и Ричард отключился.

_________________
Слова пусты

Руби Копер
Гном Плут Артист


Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
Погожим летним деньком
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
Гуляла-ла с пареньком
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
Девченка с длинной косой,
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
А парень совсем босой.

Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
Им повстречался купец,
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
Он девушку звал под венец.
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Ты будешь купаться в деньгах»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«С перстнями и при серьгАх»

Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Одену тебя в шелка»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Забудь своего паренька»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Ты шутки и песни забудь!»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Моею-моею будь!»

Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Не буду твоей женой»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«В клетке сидеть золотой!»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«Не купишь за деньги любви»
Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
«У тех, чьи сердца чисты!»

Лори-ла-та-на - Лори-ла-та-на
Ответила так она
Лори-ла-та-на – Лори-ла-та-на
Ведь сердцем была чиста
Лори-ла-та-на – Лори-ла-та-на
Девчонку повел домой
Лори-ла-та-на – Лори-ла-та-на
Парнишка простой босой.

Элдрик закончил песню на чистой высокой ноте и радостно раскланялся. Выступления все еще были для него в новинку – ему пока доверяли только заполнять паузы между (как любил говаривать глава труппы - дядюшка Пивохлёб) «настоящими» номерами. Дядюшка Пивохлёб не жаловал менестрелей – он предпочитал словам действия и зрелищность! Элдрик же, больше всего на свете любил петь. Мелодии ему нравились самые разные. А особенно такие незатейливые, знакомые с детства, известные всем песенки о добре, честности и любви. Ему нравилась и эта гномья история, в которой честная девушка выбирала простого бедного паренька, они жили долго и счастливо, а наглый злодей-купец был посрамлен. Вот только дядюшка явно не разделял вкусов Элдрика – он стоял в стороне и взгляд его был мрачнее тучи.

«Эх, не стоило мальчишке выбирать эту песню. Конечно, откуда бы ему знать? » - дядюшка Пивохлёб посмотрел верх, где между двух столбов, на высоте 30 футов, был натянут тугой и тонкий канат. РУби Копер – канатоходка, акробатка, фокусница, восьмиюродная внучатая племянница - была на вид как всегда спокойна и весела. Рыжие её волосы сверкали на солнце. Среди гномов любили шутить, что у клана Копер за долгие столетия работы с медью, по которой те считались наипервейшими мастерами, даже волосы стали медными. Девушка готовилась к выступлению, улыбалась и махала зрителям. Старый гном немного успокоился - Руби путешествовала с труппой не первый год, она уже не была той испуганной раненой девочкой, её стало не так-то просто выбить из колеи. Если бы они были сейчас не в этой захудалой деревеньке, где одни только крестьяне, девушка была бы не на арене, а где-нибудь в толпе – освобождала бы карманы зазевавшихся толстосумов от звонких монет, оставляя взамен забавные сувенирчики.
«Мальчишке-человеку сейчас от силы семнадцать, для него все слова просто вымысел с забавной присказкой между строк и хорошим концом. Впрочем, так и должно быть в семнадцать» - продолжил дядюшка свои беззвучные рассуждения – «Незачем ему пока знать о том, как оно было на самом деле: о мертвом теле с кинжалом под сердцем на пороге норы, о похищении и побеге, о нужде и необходимости жульничать. И уж точно незачем знать о ком эти слова. Пусть присказка остается присказкой вместо имени, а песня пусть имеет хороший конец.
О-хо-хо, знал бы тот несчастный, что её сочинил, насколько песенка его переживет.
Эх-хех-хей, бедная малышка Руби. Руби Лорилла Тана Фолькор Копер Бельченок».

Бурные аплодисменты вернули дядюшку Пивохлёба в реальность: номер Руби был в самом разгаре. На импровизированную арену вывели местного старосту, на голову ему водрузили яблоко. Девушка-гном вступила на тонкий канат, дошла, балансируя, до середины и наложила стрелу на тетиву. Зал замер. Короткий свист и яблоко оказалось пришпилено к стене позади старосты, а Руби уже сидела на канате, болтая ногами в воздухе.

«Ло-ри-ла-та-на – Ло–ри-ла–та-на» - беззаботно насвистывал себе под нос довольный Элдрик.
«Наша ловкая малышка, всегда веселая малышка» - заботливо бормотал неожиданно растроганный дядюшка Пивохлёб.
Солнце медленно клонилось к закату.

Хуа Ча (Рапунцель) из родовой ветви Мо Ли, племени Вэй Чань
Коробокуру, Друид, Гильдейский купец



Змея шипит и извивается вдоль моей левой руки, чтобы подползти к шее и ужалить... Я всегда просыпаюсь в том месте, где ее глаза и мои пересекаются в одном неразрывном взгляде. Я знаю что в следующий момент она яростно набросится и... просыпаюсь. Когда мне было 6 я убила змею, та должна была напасть, но сестра защитила меня, а потом медленно, в судорогах умирала от яда. Позже мастер сделал мне татуировку вдоль предплечья и плеча - ту самую змею, чтобы я никогда не забывала о том, что живу за двоих.

На правой руке я ношу рисунок с оскалившимся волком - его образ выбрали старейшины, когда мне исполнилось 40. Это была инициация, окончательное посвящение в профессию... мастер-шаман просто нанес на плечо рисунок хищного зверя. Старейшины одобрительно закивали, потом мне поднесли 3 миски: с чаем, куркумой и личинками шелкопряда. Бой барабанов утих и Круг молча, выжидающе смотрел на меня - что я буду с этим делать...

Я честно рассчитывала, что стану официальным деревенским штукатуром. У старейшин было плохое чувство юмора, когда дело касалось выбора профессий для созревшей молодежи. Моя подруга, которую празднично назначили собирательницей лука в этот же день, едва сдерживала слезы. Все знали как ей нравится лазать по деревьям и высоким скалам, какая она легкая и бесстрашная, когда она на высоте. Мало у кого такой талант... но теперь ей всю жизнь ковыряться в земле, или изгнание если откажется. А что до меня...

Мне всегда нравилось рисовать на стенах, но те, на чьих стенах я рисовала обычно были против.
Как я сейчас думаю, мои рисунки были о чем то большем, чем просто жизнь в племени... поэтому они и были против. Поэтому я научилась быстро исправлять плоды своего творчества. Меня специально "обучили" замазывать их глиной, а потом и шпатлевкой чтобы жилище выглядело "прилично". Иначе перед гостями из соседних деревень будет стыдно.

Я ненавидела эту "работу"... и ждала что старейшины оторвутся и здесь. Сделают меня штукатуром. Поэтому три миски меня очень удивили.
Итак, ритуал посвящения в профессию. Волк на руке... три миски с каким-то пока не очень понятным наполнением. Чего они ждут? Как это вообще связано? Я пыталась собраться с мыслями. Это был дар старейшин, они никогда ничего не говорили напрямую, и от моих дальнейших действий зависело - поняла ли я их и приняла ли их дар.

С другими посвященцами было все же легче. Одному выдали ведро и указали в сторону колодца - он теперь воднос, чему был даже рад, перед другой высыпали драгоценные камни и куски металлов - она будет продолжать ремесло ювелира...

А я вот... чай значит. "Так, на вкус это чай - начала я свой ответ Кругу, - сбор позапрошлогодний, тогда небывало разрослась медуница, поэтому привкус вполне отчетливый. Ферментацию на мой вкус недотянули, да простит меня мастер чая, но он и сам о том тогда сокрушался. Если заваривать по 2му и 3му кругу появится терпкое освежающее послевкусие. Дольше заваривать не рекомендую."
"Дальше, что это у нас? - продолжила я обратившись к миске с ярко желтой приправой, - "Хм! Отличная куркума! Яркий, открытый вкус, я уже чувствую как она прекрасно подойдет к жаркому с овощами. Отличный урожай и помол, никаких претензий к качеству"...
"Тааак, а это гусенички" - я не слишком лажу с насекомыми, но понять что это были шелкопряды ума хватило. - Хм... чуть крупнее, чем те, что на шелкопрядильне тетушки Ай Ву. Думаю их завезли из Гуан Хей - соседней деревушки, которая, как ни стыдно сознавать, добилась больших успехов в шелкопрядстве, говорят они подкармливают гусениц чем-то вроде отходов... оттого нить толще, а ткань прочнее."...

Старейшины закивали молча обмениваясь взглядами...

Я сразу и не поняла какую профессию мне предложил Круг. Но когда на следующее утро меня у дома ждал мул и нагруженная тележка - что-то начало проясняться.

"МЕНЯ ИЗГНАЛИ!!! Я ВСЕ НЕ ТАК ПОНЯЛА!!!" - вскрикнула я и начала было рыдать...

- Нет, же, глупенькая, - Кар Хун показался из-за угла... - Ты очень хорошо знаешь цену вещам, разбираешься во всем сразу и ни в чем слишком глубоко. Тебе нельзя засиживаться на одном месте и тебе отлично подходит работа вдали от деревни. Это не изгнание... и все это понимают. Ты сможешь вернуться в любой момент, когда тебе удастся обменять товар, которого у нас в избытке на что-то другое, может, более ценное или просто редкое. Мы знаем, что в большом мире ценностью являются кусочки металлов и их сплавы. Можешь привозить их или обменивать на другой, более редкий для нас товар. Травников интересуют редкие травы, у земледельцев есть мечты насчет заморских овощей и фруктов - соберешь еще пожелания ото всех... Но видишь, старейшины выбрали тебя странствующим торговцем.

Я ошалевше смотрела на Кар Хуна.
Он был самым молодым и "прогрессивным" помощником нашего главного старейшины. В деревне ходили слухи, что он готовит бунт против заржавевших устоев, но они ничем не подтвердились в течение последних лет 20-ти. Кар Хун был предан деревне, просто его взгляды были устремлены в будущее, он хотел чтобы мы развивались, а не сидели вечно в своем болоте. Когда-то мы были с ним близки... но кто в нашей деревне не был. Он не обременял себя необходимостью быть верным только одной женщине. Еще бы, он входил в Круг, был симпатичен и еще так молод.

Когда я случайно встречалась с ним взглядом, то изо всех сил делала вид, что мне уже давно все равно.
А он улыбался, видя мое смущение... так происходило и сейчас.
Чтобы отвести взгляд - я заглянула в воз и увидела тюки с чаем, специями и шелком...

- Странствующим торговцем? Но я понятия не имею что это такое!??! До меня таких ведь не было?!
- Были, но задолго до твоего рождения... иии, строго говоря, не все возвращались. К сожалению мы утратили эту традицию. И сейчас уже слишком долго варимся в своем соку. Настало время глотнуть свежего воздуха и открыть ворота в мир! Ты ведь тоже так считаешь!? - Кар Хун блеснул глазами, обращаясь ко мне.
- Эээээ... это ты похлопотал чтобы меня отправили подальше отсюда? Это же почти изгнание... кто-то так и будет считать. Да и я не знаю как жить вне деревни.
- Не волнуйся, все улажено. Ты под моей личной ответственностью. Я объяснил старейшинам что только тебе бы доверил столь непростую профессию в которой мы стали нуждаться...
Я боролась со сложным чувством броситься к нему на шею за утешением или сжать эту же самую шею и придушить.
Кар Хун был умным, пронырливым, даже скользким типом и всегда добивался чего хочет.

- А что это-то значит? - показала я на свое правое предплечье с уже стирающимся рисунком волка...
- Аааа это... - улыбнулся Кар Хун, - до отъезда не забудь зайти к мастеру-тату, завершить рисунок! Теперь кроме змеи будешь носить еще и волка. И нет, не спрашивай меня что это значит... ты сама все видела, шаман так решил.
- Боги создали старейшин, да и шаманов, чтобы те сводили нас с ума...- безысходно заметила я.
- Ну что ты переживаешь! - рассмеялся Кар Хун, - если тебе нужны смыслы, пусть означает, что Дух Волка будет охранять тебя в твоих поездках.
- Мда, Ли Хуэнь теперь "луковая невеста", Ма Цу - "зять водяного", а ты вообще вошел в Круг, что стало с нашей компанией? - я попыталась эмоционально сблизиться и получить от него еще одну порцию утешения.
Кар Хун в мгновение посерьезнел, надел на себя маску входящего в Круг - в прямом смысле надел, все кружане носили белесые маски... приобнял меня за плечи и шагнул прочь.
Я понимала, что мне еще не скоро удастся с ним вновь поговорить.

Меня зовут Хуа Ча, я коробукуру из племени Вэй Чань. Странствующий Торговец.
В западных землях меня прозвали Рапунцель, за длинные косы.
Старейшины объявили меня Странствующим Торговцем. Я везу чай, специи и шелк для обмена в других деревнях, городах и странах. Я хорошо знаю цену вещам, людям, пустым обещаниям, свободе и безопасности на открытой природе.
Я научилась путешествовать в одиночку очень быстро - выживать научаешься именно когда покидаешь дом.
За пределами деревни все настоящее, а там позади - склоки, интриги, переживания какую профессию тебе отдадут, за кого замуж выдадут, а потом еще за кого замуж отдадут твоих дочерей... и, как ни обидно - это все что тебя там ждет. За воротами же начиналась настоящая жизнь - пугающая и сладкая одновременно...
Ах старейшины, если вы хотели меня наказать, ничего у вас не вышло!
Я уже люблю этот манящий запах неизвестности. Если же вы выбрали меня по своим причинам и на благо деревни, я вам благодарна!

Я хорошо ощущала себя в любой природной местности - в горах, на холмах, в степи, в лесу. Я всегда отлично чувствовала где безопасное место, чтобы устроиться на ночлег. Моя интуиция и внимательность к деталям в пути обострялись и я, наконец, поняла зачем эти навыки вообще мне нужны. Я чувствовала себя приятно в соседстве с животными и мы учились понимать друг друга. Мой мул Кархун так и вообще понимает меня с полуслова - да, я назвала мула в честь него самого... только не рассказывайте никому.

В торговых путешествиях я провела 13 лет, с каждым разом все дальше и дальше отъезжая от родной деревни.
Мне нравится участвовать в ярмарках и простых развозах - предлагать свой товар дворфам, эльфам, гномам, людям - никто не откажется от чашки крепкого вэйчаньского чая, специи уходят нарасхват, а наши шелка вообще стали высокой роскошью для высшего света. Домой я привозила в основном то, о чем меня просили наши местные.
Часто вместе с товарами я привозила и истории о том, какие вообще есть возможности в мире... и тогда аппетиты вэньчаньцев начинали расти. Ли Хуэнь, моя подруга, "луковая невеста" попросила меня привезти луковицы тюльпанов - у нее так загорелись глаза, когда я рассказала о том, как прекрасны цветы, вырастающие из луковиц... ювелирам привозила камни и драгоценные металлы, ремесленникам тонкие инструменты, детям - диковинные игрушки.
Для новой поездки деревня снабжала меня всем необходимым.
Вначале старейшинам было трудно привыкнуть к тем новшествам, которые "мягко" задумал внедрить в жизнь деревни Кар Хун (не мул). Но после того как я привезла из дальних земель для жены нашего лидера "северный мох" и "цветущий огонь" - она пошла на поправку после тяжелой болезни... - а моя профессия оказалась окончательно одобряемой всем сообществом. Еще не вступившие в возраст инициации коробукуру стали мечтать о том, как бы старейшины выбрали и их на роль странствующих торговцев.

Меня зовут Хуа Ча, я коробукуру из племени Вэй Чань. Странствующий Торговец.
И я везу свою большую повозку с того, на этот берег.

---
Черта характера
Житейская мудрость.
Я знаю цену вещам, людям, пустым обещаниям, свободе и безопасности на открытой природе.

Идеал
Я предана своему народу.

Привязанность
Я привязана к своему мулу, телеге и вообще походной торговой жизни.
Не знаю, что бы со мной стало останься я в деревне - сошла бы с ума от скуки.

Слабость
Не люблю змей.

_________________
Nobody loves you when you twenty three